Гацунаев Николай - Экспресс 'надежда'
НИКОЛАЙ КОНСТАНТИНОВИЧ ГАЦУНАЕВ
ЭКСПРЕСС "НАДЕЖДА"
ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ
Поэт выпрямился и, не выпуская лопаты из рук, устало зап-
рокинул голову. Свинцово-серое осеннее небо низко нависло
над коньками крыш деревни Абда. Смеркалось. Моросил дождь.
Черные силуэты эсэсовцев в непромокаемых плащах казались по-
рождением чьего-то бредового воображения. Но они были реаль-
ностью, как и шмайссеры, направленные на обреченных, как
надсадно хриплое дыхание, как скрежет лопат, когда железо
натыкалось на гальку в раскисшей от дождей земле, как отняв-
ший тысячи человеческих жизней переход через Сербию, Банку,
Задунайщину. Заключенным не давали есть. Всякого, кто пытал-
ся подобрать хоть что-то с земли, расстреливали в упор. В
деревне Червенка эсэсовцы прикончили за одну ночь тысячу
двести человек. И вот теперь была Абда, сентябрь 1944 года.
- Рыть! - рявкнул ближайший эсэсовец. - Слышишь, ты?
Рыть!
Поэт согнулся, налег на лопату.
- Хотите спастись? - негромко прозвучало рядом.
Голос мог принадлежать только кому-то из товарищей по бе-
де, и поэт даже не поднял головы.
- Я говорю вполне серьезно.
Поэт с трудом выбросил из ямы ком глины. Краем глаза
взглянул на говорящую фигуру и внезапно вздрогнул. На незна-
комце был серый с иголочки костюм, шляпа с широкими полями.
Выражения лица в сумерках было не разобрать.
- Что вам угодно? - хрипло выдохнул поэт.
- Спасти вас. Решайтесь.
- Не болтать! - заорал эсэсовец.
- Решайтесь, - повторил незнакомец. - Хотите выжить?
- Разумеется... - устало кивнул поэт.
- Эй, ты!.. - взревел эсэсовец и вдруг осекся. Прошло
несколько секунд, прежде чем он снова обрел дар речи. - Куда
он подевался, черт его побери?!
На том месте, где только что стоял поэт, одиноко торчала
воткнутая в землю лопата.
- Санта Катарина! - комманданте возвел очи горе, выдержал
паузу и возвратился с небес на землю. - Что вас не устраива-
ет? Покой, комфорт, изысканная кухня, развлечения. Чего вам
еще, камараде?
Комманданте был великолепен: элегантный спортивного типа
блондин в небесно-голубом мундире с золотыми шевронами.
Вкрадчивый голос. Выбритое до матового свечения лицо выража-
ло постоянную готовность творить добро. Творить истово, са-
мозабвенно, со знанием дела. Вот и сейчас: посетитель сидит
в кресле, а он, комманданте, стоит перед ним, как бы вопло-
щая в себе почтительность и уважение. И пахнет от коммандан-
те как положено - лосьоном для бритья и в меру терпким мужс-
ким дезодорантом.
Лишь глаза, пожалуй, портили общее впечатление: серос-
тальные, пронзительные, с оттенком снисходительности и собс-
твенного превосходства.
Кабинет у комманданте был под стать хозяину: просторная
двухсветная комната с овальными окнами-иллюминаторами, се-
ребристым ковром на полу и удобной пастельных расцветок ме-
белью.
Все было явно рассчитано на то, чтобы успокоить посетите-
ля, настроить на благодушно-оптимистический лад, но, как ни
странно, вызывало у Ивана обратную реакцию: возбуждало глу-
хой протест и неодолимое желание ерничать.
- Че еще, да? - Не сводя глаз с лица комманданте, Иван
скользнул ладонями по подлокотникам кресла. Встал. - А самую
малость. Узнать, куды попал и для ча.
- Зачем? - Комманданте задумчиво пожевал губами. - Оче-
видно, чтобы остаться в живых. Разве не так?
- Так-то оно так, - кивнул Иван, - а только вам это на
што?
- Мне? - светлые брови на лице комманданте недоуменно по-
ползли.
- Непонятно? - посочувствовал Иван.
Брови вернулись в прежнее положение.
-