Гармаш-Роффе (Светлова) Татьяна - Алексей Кисанов 4
ГОЛАЯ КОРОЛЕВА
Татьяна СВЕТЛОВА
Анонс
У известного издателя Александра Мурашова исчезает жена. Все говорит о том, что Алина сама ушла от мужа... Стоит ли ее искать? Стоит, и как можно скорее: Алина в плену у бывших друзей, решивших поживиться за счет ее богатого супруга!
Дилетанты, да; но от этого не менее опасные, они готовы на все ради денег. Только у Филиппа, ее бывшего любовника, другая цель - Алина должна целиком и полностью принадлежать ему...
ЧАСТЬ I
Глава 1
"Есть люди, которые решают, и есть люди, к которым решения приходят.
Я принадлежу явно к последним..." - Аля смотрела в экран телевизора, где весело смеялись какие-то люди.
Она попыталась понять, чему они смеются, но так и не сумела.
Она устроилась перед телевизором, подобрав ноги под широкую юбку в большом кожаном кресле. Рядом с ней на низком столике, как обычно, стояло блюдечко с шоколадным печеньем и чашка с холодным лимонным чаем.
...Решение пришло к ней само, внезапно, под этот глупый смех. Пришло неизвестно откуда, словно сгустилось из воздуха, и стало внятным и слышным ее сознанию. Теперь она с недоумением оглядывала последние три года своей жизни: три года неясной скуки и невнятной тоски, три года странной рассредоточенности, словно ее душа была растащена и приворожена по углам этого большого дома, дома делового мужчины, в котором она так и не нашла себе места; три года без прошлого и без будущего, потому что прошлое она безжалостно перечеркнула, а будущее ей виделось, как сквозь толщу воды, - таким же смутным и гнетущим.
Так, в принципе, можно было жить, - думала Аля - изо дня в день, всегда "сегодня". До тех пор, пока вдруг не поймешь, что и завтра будет так же.
И что если ты ничего не изменишь в своей жизни, прямо сейчас, немедленно, то тебе придется жить так всю твою жизнь.
Всю! И вот тут ты отдаешь себе отчет, что не согласна. Вот тут к тебе приходит решение.
И даже если тебе страшно, поделать уже ничего нельзя.
Решение дышит в затылок, решение требует выполнения, и у тебя в запасе нет никаких доводов, чтобы от него уклониться.
То есть, проще говоря, надо уходить от Саши.
Аля посмотрела на смеющихся людей в телевизоре. "Хорошо им, - обреченно позавидовала она, - им не надо ничего решать... Уходить легко, но ведь как только ты закроешь за собой дверь, ты уже не уходишь, а просто идешь.
И куда?"
Аля резко поднялась из кресла, будто желая прогнать нахлынувший на нее страх - перед будущим, перед неизвестностью; выстрелив пультом во все еще хохочущих людей, она сказала громко: "Я хочу спать, Алекс...
"Алекс". Все его знакомые звали его так. А ей хотелось называть его Сашей, как зовут всех нормальных Александров. Но когда она впервые назвала его "Сашей", он удивленно и недовольно приподнял брови. Ничего не сказал, это правда, но она поняла.
И стала звать его, как все: Алекс.
- ... я пойду к себе", - добавила она.
Ей хотелось поскорее донести свое решение, не расплескав, до своей комнаты, и там, оставшись наедине, обдумать его хорошенько. "Другие, нормальные люди сначала думают, потом решают. У меня же все ровно наоборот: я сначала решаю - потом думаю..." - вздохнула она, направляясь к лестнице.
- Спокойной ночи, Лина. Я зайду тебя поцеловать. У меня столько работы...
"Как всегда" - подумала Аля.
Алекс отложил в сторону диапозитивы, которые рассматривал на свет, и обернулся.
- Послезавтра наша трехлетняя годовщина. Ты не забыла, дорогая?
"Дорогая", "дорогой". Так обращаются друг к другу в пьесах из западной жизни. Но ей надоело жить в пьесе.
